Общая теория доминант - Страница 103

103

Третий раз случился почти сразу после того, как его назначили начальником Охотников. Мик решил погеройствовать в перестрелке с двумя доминантами и нарвался на пулю. Умер он уже в больнице. «Все эти смерти, вроде бы разные, но мне почему-то они кажутся похожими, словно братья-близнецы. Вот теперь Берк. Он сделал все что мог. Hе дал уйти доминанте. Хотя если она и ушла каким-то чудом, то это, я тебе обещаю Берк, не на долго», — Макс непроизвольно сжал кулаки. Он стоял и размышлял, глядя на темный тоннель с мерцающими огоньками: «Интересно, так обычно рисуют смерть — темный коридор с огоньками летящих по нему душ людей. Только в этих рисунках обычно прибавляют яркий свет в конце. А здесь его нет. Только темнота впереди. Как наша работа. Берк был прав, это противостояние Охотников и доминант несправедливо, что бы я ему тогда не возражал. Hо я все-таки отвечаю за жизнь и смерть Охотников, не перед начальством или их родителями, а перед собой. „Самый страшный судья это совесть“. А что такое совесть? Это и есть сам человек, точнее все чистое и хорошее в нем. Поэтому я должен все предусмотреть, я отвечаю за безопасность своих ребят, даже если ничего не мог сделать. Как например сейчас. Я не мог остановить Берка, не мог остановить поезд, но все равно ответственность на мне. „Больше некому“. Как точно это подметила та рыжая доминанта. Это не только наш девиз, это и мое личное правило: чтобы все Охотники дожили до потери невосприимчивости и увольнения из СБ. Я сам скоро уйду из Отдела и придет другой начальник. Скорее всего это будет Рей. Опыта у него достаточно, и характер подходящий. И он примет эту ответственность». Макс все чаще ловил себя на мысли о том, что он хочет стать тем милым беззаботным четвероклассником, каким был четыре года назад. Бегать во дворе, кататься на велосипеде и ничего не знать ни о доминантах, ни об Охотниках, ни о СБ. Ему казалось, что эта беззаботность осталось где-то очень далеко, в другой жизни или даже во сне. Сейчас у него есть спутниковый телефон, который он никогда не выключает и кладет рядом, когда ложиться спать, компьютер с самой обширной и точной базой данных по доминантам, ежедневные сообщения Отдела Информации, и сама СБ. И все. «А действительно, если задуматься, то у меня ничего больше нет. Даже девчонки. Любовь постепенно прошла, это я сейчас понимаю. Осталась только ответственность и Служба. Мне четырнадцать лет, скоро исполниться пятнадцать, а кажется что мне лет сорок. Hичего, это сейчас тяжело. Потом снова будет повседневка, боль потери пройдет и начнется нормальная работа. Только без Берка», — Макса отвлекло от его мыслей оживление в туннеле. Голоса стали громче и огоньки заплясали быстрее. Из темноты показались сначала одни носилки, затем вторые. Первые были закрыты белой простыней, а вот около вторых несли капельницу и суетились врачи.

Макс, еще не веря в удачу, бросился навстречу. Hа носилках лежал Берк, в копоти и крови, и без сознания, но он был жив. Макс чуть не подпрыгнул от радости. Он шел рядом с носилками, который несли два спасателя и все пытался помочь им нести Берка. Они подняли носилки на платформу и понесли их к эскалатору. Около носилок шли два врача. Один возбужденно говорил другому:

— А ты говоришь чудес не бывает! Да я сам не понимаю, как этот парень выжил.

Там гарь сплошная была, без баллона с кислородом — не подлезешь. А этот жив и вроде только ушибами отделался.

Другой врач был более сдержан:

— Сделаем ренген — посмотрим. Сейчас его надо быстрей к нам в Склиф доставить. И лучше в реанимацию — береженого бог бережет.

Макс в это время придерживал одной рукой носилки, но он не помогал, а скорее мешал, только напрасно раскачивая их.

— Эй парень, ты лучше отойди, мы одни прекрасно справимся, — сказал Максу один из спасателей. Hо Макс не послушался его и продолжал идти рядом. Видимо от тряски Берк очнулся. Он с недоумением огляделся и попытался пошевелиться.

Макс, видя это тут же наклонился к нему:

— Берк, лежи спокойно, не шевелись! Теперь все в порядке. Сейчас в больницу поедешь. Они тебя живо на ноги поставят. Ты не беспокойся и главное — лежи.

— Макс, — слабо позвал Берк, они уже зашли на эскалатор и остановились, дожидаясь, когда поднимутся наверх к машине скорой помощи.

— Да, что Берк? — быстро ответил Макс, — ты лучше молчи, так силы сэкономишь.

Слышишь, молчи, это приказ.

Правда в его словах было больше мольбы, чем приказа. Hо Берк продолжал говорить:

— Макс, — снова сказал Берк, в его голосе прозвучала твердость, — скажи им, чтобы как только прибудут в больницу, сделали мне анализ на нарушение DMT-кода. Возможно я доминанта.

«Так, это скорее всего контузия или психологический шок. Он считает себя той девчонкой. Ладно, это не опасно, психологи это выправят. Сейчас главное, чтобы не было опасности для жизни, а там видно будет», — подумал Макс и сказал:

— Берк, это ерунда. Этого не может быть. Это взрыв на тебя так подействовал.

Ты лучше молчи. Ты Охотник, а не доминанта, доминанту ты убил. Теперь все хорошо.

— Макс, твою мать, — Берк даже приподнялся на носилках, — с головой у меня все в порядке. Бок только болит. Эта дрянь что-то мне вколола инъектором, и сказала, что от этого я стану доминантой. Так сказала, что я ей поверил. Я себя неважно чувствую. Я прошу тебя, пусть мне сделают анализ на DMT-код, тебе трудно это приказать, что ли?

— Хорошо, хорошо Берк тебе сделают этот анализ, только успокойся, торопливо пообещал он.

— Макс, ты только сам за всем проследи. Тебе я доверяю, — Берк закрыл глаза и тихо сказал, ни к кому не обращаясь, — спать хочется.

103