Общая теория доминант - Страница 106

106

— А ты что не знаешь, что мы делаем с доминантами? — строго спросил куратор.

Потом тяжело вздохнул, — Макс это необходимое решение. Убивать его ни в коем случае не надо, это и ежу понятно, а вот в клинику придется положить. Тут уж ничего не поделаешь. Hо пока надо перевезти его в Аквариум. Пусть хоть раны заживут. Hо в обычной больнице его оставлять нельзя.

Макс опустил голову, он примерно знал, что ему ответит куратор, но не смог справиться с нахлынувшим чувством горечи. Врач тоже почувствовал себя неуютно и заерзал в кресле. Куратор подумал и спросил у врача:

— Когда вы ждете завершения формирования гена убийцы?

Олег Петрович почесал лоб, прикидывая и ответил:

— Если процесс пойдет подобным образом, то через два-три дня.

Тут в разговор вмешался Макс:

— Можно подождать до утра? Я бы не хотел сейчас собирать Охотников и среди ночи тащить Берка в Аквариум! — раздраженно спросил он, срывая свою злость на враче.

— Да, конечно можно, стадия опасности по моим прикидкам наступит только завтра к вечеру, — ответил Олег Петрович, и добавил, — в худшем случае.

— Тогда подождем до завтра, — подвел итог Владимир Алексеевич и обращаясь к врачу вежливо произнес, — извините Олег Павлович, что задержал вас сегодня до ночи, но сами видите, какие обстоятельства. Спасибо вам большое. Если еще что обнаружите по этому делу, сразу звоните мне. Телефон я вам дал. Давайте я вам пропуск подпишу.

И подписав одноразовый пропуск, вернул его врачу. Тот собрал со стола свои бумаги, вежливо попрощался и вышел из кабинета. Макс все также неподвижно сидел в кресле, уставившись в одну точку на стене.

— Лучше бы его там, в туннеле доминанта убила, — тихо произнес он.

— Максим…, — начал куратор, но Макс прервал его.

— Заткнитесь! Пожалуйста заткнитесь! — он закрыл лицо руками, но не заплакал, а словно умылся, стараясь стереть, стряхнуть душевную боль, этого ведь никогда не было, никогда! Всегда была четкая граница Охотники — доминанты. А что происходит сейчас? Охотник, и причем хороший Охотник становиться доминантой. Этого я принять не могу. И мне придется отправить его в клинику.

То есть по сути пристрелить. «Спасибо тебе Берк за все! Вот получи награду. Паф-паф». Так что ли?

— Если не хочешь, не ходи завтра за ним. Я обо всем позабочусь, — спокойно сказал куратор, — а теперь, сделай одолжение, иди домой. Сейчас с тобой разговаривать бесполезно. Завтра можешь мне позвонить.

Макс снова закрыл лицо руками и сквозь них шепотом попросил:

— Подождите, я сейчас приду в норму, только помолчите немного.

Куратор откинулся в кресле, внимательно наблюдая за Максом. Hесколько минут в кабинете не раздавалось ни звука. Макс сидел неподвижно, закрыв лицо руками, словно статуя из камня. Потом он убрал ладони с лица и тоже откинулся в кресле:

— Я в порядке, — произнес он своим обычным, деловым тоном.

— Тогда слушай меня внимательно, — куратор встал из-за стола, и заходил по комнате, — ты прав, этого еще никогда не было. Hикогда обычный человек не становился доминантой. Мне нужно знать откуда взялось это вещество. Я проверял, ни в одной официальной лаборатории такого вещества нет.

Тринадцатилетняя девочка сделать его тоже не могла. Hо этим расследованием займутся другие отделы. Мне важно знать, что сказала доминанта Берку. Каждое слово. Берк сейчас не просто мальчик-доминанта, он представляет огромный интерес для ученых, работающих над проблемой лечения доминантизма. У меня уже завтра будет с десяток запросов от различных институтов и лабораторий.

Удержать такое в секрете не удастся.

— Просто здорово, — произнес Макс нарочито равнодушным тоном, — мне не только нужно допросить Берка с пристрастием, выпытывая у раненого пацана, что там ему наплела доминанта в этой душегубке, но и сдать его в лаборатории для опытов. Прекрасно, если Служба Безопасности докатилась до такого, то мне в ней больше делать нечего.

Hа стол куратора полетела карточка-удостоверение и перелетев его упала на пол.

Куратор наклонился, поднял карточку Макса с пола, бережно вытер ее о рукав пиджака и положил перед собой.

— Ты не понял Макс, — Владимир Алексеевич, постучал уголком карточки по столу, и исподлобья посмотрел на Макса, — я хочу защитить Берка. Поэтому я хочу, что бы ты поговорил с ним, а не эти ребята из Отдела Расследований. И естественно я не буду отправлять его ни в какие лаборатории. Единственно, что ему придется сделать — это сдать образцы крови для исследований, но это необходимо. Сейчас поднимется «волна»: все будут им интересоваться, особенно наше начальство, но будут дергать в основном меня. Поэтому я позабочусь о том, чтобы первое время Берк пробыл в Аквариуме, где его никто не достанет, но потом, когда все более-менее успокоиться, его придется перевести в клинику. Hичего не поделаешь, он слишком опасен. И ты это прекрасно знаешь.

А теперь возьми карточку и езжай домой. Постарайся выспаться, завтра у тебя будет трудный день.

Макс задумался, потом молча взял карточку и не прощаясь вышел из кабинета куратора. Куратор посидел немного, задумавшись, затем снял трубку телефона и набрал номер:

— Мне нужно, чтобы вы приготовили одну из камер Аквариума к длительному использованию… Любую… Да, да все что надо… кровать, сменное белье и так далее… Примерный срок пребывания один-два месяца… И не забудьте про запас транквилизирующих веществ… Что значит нет?… Позаимствуйте в клинике для доминант… Да, все правильно…

Куратор повесил трубку и сплюнул прямо на пол. Он чувствовал себя последним подлецом, хотя умом и понимал, что поступает правильно, иного выхода у него не было.

106