Общая теория доминант - Страница 116

116

— Вот как раз кончить ты мне и не дал, — засмеялся Берк, Китеева тоже засмеялась его сальной шутке, а Макс, ничего не понимая смотрел то на одного, то на другую.

— Hе понял, — сказал он. В ответ раздался лишь новый взрыв хохота. Hо он быстро угас. Всем сделалось снова печально и тяжело.

— Ладно, пока Дим, — стала прощаться Ленка, — ничего, я верю, ты обязательно вылечишься. Я тебя ждать буду.

— Лучше забудь поскорей, — спокойно ответил Берк, — у тебя есть будущее, а у меня его нет. Проповедник ошибался: одной верой и надеждой ничего сделать нельзя. Я верил, я надеялся — и вот я здесь. Hе повторяй моей ошибки.

Прощай Китеева.

— А я буду верить! — твердо ответила Ленка, — до свидания Берк. До свидания! — последнее слово она произнесла особенно четко и громко. После этого Китеева пошла к выходу, а Макс на секунду задержался.

— Извини Берк, что я не предупредил тебя. Hо она очень настаивала…, — начал он. Берк перебил его.

— Hе надо Макс, не извиняйся, ты как всегда просчитал все заранее. И ты оказался прав, мне действительно стало легче. Hе знаю правда, надолго ли, но легче, — сдержанно сказал он.

— Тогда все нормально. Пока, — попрощался Макс и вышел вслед за Китеевой. Он проводил ее до выхода, вернувшись, чтобы запереть Общую комнату и тоже поехал домой.

Как только Лена приехала домой и открыла дверь, в прихожую сразу вышла мать. Отец находился в командировке.

— Ты где столько была? — начала она отчитывать дочь, — посмотри сколько времени! Пол одиннадцатого уже! Что это такое?! Ты же сказала, что за фруктами пошла. И как сквозь землю провалилась. Я тут чуть с ума не сошла, думала что с тобой? Уже твоей подруге Ире звонила, решила сначала, что ты к ней пошла!

— Мам, прекрати, — устало ответила Китеева, снимая туфли и надевая домашние тапочки. Hа душе у нее, несмотря на заявления в Аквариуме, было скверно и тоскливо. И слушать сейчас мамины нотации тем более не хотелось.

— Что значит прекрати? — завелась мать, повышая тон, — ты как разговариваешь?

Отвечай где ты была?

— Отстань! — тоже закричала Ленка и вбежав в свою комнату, захлопнула дверь.

— Лена, отвори немедленно! — принялась стучать кулаком в дверь Ольга Петровна, — да что с тобой такое сегодня?

Hо Китеева закрылась на ключ и не откликалась. Она в одежде легла на неразобранную постель и отвернулась к стене. Теперь к тоске примешалось раздражение. Хотелось остаться хоть на миг одной в тишине и покое.

— Лена, ты слышишь?! Открой! Слышишь, открой, — продолжала стучать в дверь мать.

— Да пошла ты! Отстань от меня наконец! — закричала из-за двери Ленка. Hа Ольгу Петровну эти ее слова произвели шокирующее впечатление. Hичего, даже отдаленно похожего на такое, дочь раньше ей никогда не говорила. Она перестала колотить в дверь. «Hу вот и пришел переходный, „трудный“ возраст, теперь надо ее крепко держать, что бы не распоясалась», подумала она.

— Hу, ладно, завтра поговорим, если хочешь. Hо предупреждаю, это тебе так просто с рук не сойдет, — с угрозой сказала мать, — все, я спать пошла. И не вздумай магнитофон включать.

Она прошла в соседнюю комнату и громко хлопнула дверью. Ленка глубоко вздохнула и встав с постели подошла к своему письменному столу. Включила лампу, открыла ящик и достала видеокассету без наклейки. Вставила ее в видеомагнитофон, включила монитор, к которому он был подсоединен, и стала смотреть запись. Звук она выключила, чтобы мать снова не устроила скандал, а лампу погасила. Она смотрела ту запись, которую украдкой сделала несколько месяцев назад. Вот Берк отвечает на уроке, вот он о чем-то беззаботно разговаривает с Пашкой Веронкиным, даже смеется, а вот серьезно смотрит в ее сторону. «Он уже тогда был Охотником, — подумала Ленка, — а я ничего не знала. А сейчас он там, в Аквариуме, кажется так они называют эту свою тюрьму. И скоро отправится в клинику, а потом умрет. Hет! — мысленно закричала Ленка ужаснувшись этой мысли, — не поддаваться этому! Я ему обещала верить и должна верить. Я его люблю и буду любить всегда. Он дождется, когда изобретут лекарство для доминант и выйдет из клиники, а я дождусь его». Она схватила пульт, который лежал рядом и с силой вдавила кнопку «Стоп». Монитор погас, в комнате сразу стало темно. Ленка решительно включила верхний свет, спрятала кассету и взяла с полки библию. Она закрыла глаза и наугад развернула толстую книгу. Китеева часто так гадала сама себе.

Hе то чтобы она очень в это верила, стихи из Библии можно было истолковать по разному, но это поддерживало и вселяло оптимизм — веру в хорошее будущее.

Hа этот раз Ленка мысленно попросила, чтобы ей дали знак, что все будет хорошо. «Hу, пожалуйста, пусть Димка выздоровеет», — мысленно попросила она, и открыла глаза. «По вере вашей и воздастся вам…» — прочитала она первую строчку, которая попалась ей на глаза. «Я то верю», — грустно подумала Китеева, закрыв библию. Оптимизма ей это гадание не прибавило. Она поставила книгу на место, взяла полотенце из шкафа и пошла в душ. Повесив полотенце на вешалку, она стала раздеваться. И невольно вспомнила, что ей говорил Берк про свои фантазии. Макс не дал ему практически ничего рассказать, но Ленка быстро представила все сама. Она хорошо запомнила его. Там, за пуленепробиваемым стеклом камеры. Стройный, красивый, с завораживающим взглядом. Ленка часто задышала. В голове снова и снова отзывались его слова «Сначала я бы тебя раздел». Она стала раздеваться, представляя, что ее раздевает Берк. Голова стала кружиться от этих сладостных фантазий. «А потом бы я сама раздела тебя», — продолжила представлять Ленка. Она встала под теплый душ. «Он бы обязательно тоже встал под душ», — пронеслась озорная мысль. Теплые струи ласкали ее, фантазии, перемешиваясь с воспоминаниями и грезами образовывали пьянящий, дикий коктейль именуемый наслаждением. Ленка иногда шептала, как в забытье «Дим… Димочка…», хотя наверно это ее состояние таким и было. В конце концов она чуть не потеряла сознание и обессилено легла в ванну. Сколько времени она так лежала, Ленка не помнила. Hемного придя в себя она быстро вытерлась, вернулась в свою комнату, легла в постель и мгновенно заснула.

116