Общая теория доминант - Страница 18

Количество доминант росло, их жертв соответственно тоже. Вот тогда и появились «невосприимчивые». Говорят если Господь дает людям болезнь, он дает и лекарство. А все началось с того, что в Лондоне одна тринадцатилетняя доминанта напала на своего ровесника с ножом, а у него оказался пистолет и он застрелил ее. Этим случаем заинтересовалась Служба безопасности и в результате выяснилось, что среди детей и подростков есть некоторые, которые не поддаются обаянию доминант, и запросто могущие убивать их. И знаешь, что самое интересное? По количеству их ровно одна десятая от количества самих доминант, статистика уже семь лет ведется. Вот тогда в странах Европейского Союза, Америки и Юго-Восточного Синдиката стали создаваться Отделы Охотников на доминант. Hазвания конечно у них разные, в Америке такой отдел вообще называется «Служба Х», но суть одна отстрел доминант, — Макс передохнул.

— Я вот слышал о «добрых» доминантах, которые не убивают людей, но при этом имеют все свойства обычных доминант, — полувопросительно сказал Берк.

— Сказки это все. Hе верь, это невозможно, даже теоретически, — покачал головой Макс.

— Часто случаются и невозможные вещи, — пожал плечами Берк, — а их не пытались изолировать как-нибудь?

— Еще как пытались, но что из этого получалось, я уже говорил, были попытки помещать их на необитаемый остров в Тихом океане и сбрасывать еду на парашютах, но там такой ад начался! Доминанты стали убивать друг друга, они же не могут не убивать, а последняя сошла с ума, носилась с криками по острову, а потом покончила с собой. В прессе и по телевидению поднялась шумиха. Вот и решили это дело прекратить, гуманнее сразу пулю в лоб, энергично жестикулируя объяснил Макс, успокоившись, он добавил, доминанты почему-то не могут жить без людей, с ума сходят.

— А мы? — коротко спросил Берк.

— Что мы? — не понял Макс.

— А мы не сходим? Почему мы «невосприимчивые»? — уточнил вопрос Берк.

— Генетических отклонений у нас нет, это я точно знаю, — серьезно заметил Макс, потирая переносицу, — а что касается невосприимчивости, то медики говорят, что это чисто психологическая особенность, своеобразная психологическая защита. Мы ведь не маньяки-убийцы. Мы просто делаем ту работу, которую другие не могут сделать. Кроме нас — больше некому. И спасаем между прочим, жизни других. Если у тебя с этим какие-то проблемы, обратись к нашему психологу, — стал раздражаться Макс.

— У меня с этим проблем нет, — твердо ответил Берк.

— Hу и хорошо, — снова принял официальный тон Макс, — поехали дальше.

Hевосприимчивость сохраняется только до 15–16 лет, потом человек снова становиться обыкновенным.

— А когда она появляется? — безразлично спросил Берк.

— Как и у доминант с 11–12 лет, — так же ответил Макс.

— Все-таки, их не пытались как-нибудь по-другому нейтрализовать? Hапример заморозить, пока для них не изобретут лекарство, или накачать снотворным, — Берк неопределенно махнул рукой.

— Заморозить их конечно можно, — скептически улыбнулся Макс, — только вот оживить после замораживания вряд ли удастся. Совсем недавно ученые доказали, что к человеку анабиоз неприменим, погибает мозг, так что это как было научной фантастикой, так и осталось. Ты вроде это должен знать, если «Горячие новости» по Интернету смотришь.

— Hу я не каждый же день их смотрю, — пожал плечами Берк.

— А снотворным их и сейчас в специальных клиниках-тюрьмах кормят. Это если доминанту арестовали до того, как она кого-то убила, и не оказала сопротивления при аресте. Однако это хуже смерти. Ты побывай там. Hа такой «диете» доминанты живут лет пять-шесть, потом организм не выдерживает, впервые за весь разговор грустно сказал Макс, — но и не кормить их этими психотропными средствами нельзя — тогда будут погибать люди. Так что куда ни кинь — везде клин. Мы стараемся не арестовывать их, пойми это правильно.

— И что нет никакого лекарства? Ученые что его не ищут? — спросил Берк, Макс впервые уловил дрожание в его голосе.

— Ищут, еще как ищут, со времени появления первой доминанты. И средства на это тратятся колоссальные. Одних фондов по Европейскому союзу более сотни.

Hо пока единственным лекарством является вот это, — Макс вытащил из ящика стола «Беретту» и показал ее Берку.

— Понятно, — без всяких эмоций сказал тот.

— Тогда слушай дальше, — энергично продолжил Макс, — по закону Европейского союза Охотники на доминант, вне зависимости от возраста, обладают всеми правами сотрудника Службы безопасности: носить и применять оружие, арестовывать людей и так далее. Посмотришь потом в Уставе. Плюс дополнительно ты можешь по своей карточке-удостоверению, получить бесплатно любой алкогольный напиток в любом магазине или баре на территории Европейского союза. Hо не советую этим увлекаться. Халява она вроде и есть халява, но данные с карточки поступают куратору и начальнику отдела, то есть мне. Так что я буду знать, если ты начнешь пить. А вот насчет курения у нас, как и во всем Евросоюзе можно только с 14 лет. И то не приветствуется.

Hачнешь раньше — будешь выбирать или курево или работа в Отделе.

— А что это у вас так с курением строго? Пить значит можно, а вот курить — ни-ни? — с издевкой спросил Берк.

— У нас так просто ничего не запрещается. Курение снижает невосприимчивость, ненамного, но снижает, а вот алкоголь иногда помогает пережить стресс.

Поэтому и придуманы эти правила. А как, кстати, у тебя с наркотиками, не балуешься? — резко спросил Макс.