Общая теория доминант - Страница 249

249

— Что мальчик, тоже не спиться? «МиГ» разбудил? — довольно внятно спросил он.

— Да, — ответил Берк.

— Любишь самолеты? — опять спросил человек в фуражке.

— Hравятся, но я по ним не фанатею, — честно ответил Берк.

— А я вот фанат, — задумчиво произнес человек на соседнем балконе, — я двадцать лет летал, подполковником стал, а вот сейчас не летаю. Совсем.

Здесь в училище преподаю, о полетах рассказываю, теорию читаю, но не летаю.

— Почему? — спросил Берк, — пересели бы на спортивные самолеты, если вам на боевых запретили летать.

— А-а-а, — тяжело вздохнул подполковник, тут Берк разглядел, что в другой руке он держит низкий «коньячный» бокал, — спортивные самолеты это все не то. Hет той мощи, ощущения крутизны. А на военных мне врачи летать запретили. Совсем. Списали под чистую. А мне ведь всего пятьдесят с небольшим.

Он отпил из бокала и вновь посмотрел на Берка.

— Ты не поймешь, парень, летчик — это навсегда, — сказал он, опять приложившись к бокалу.

— Почему же, пойму. Самурай, это тоже навсегда, — сам себе сказал Берк.

— Самураи, камикадзе, раньше бы посмеялся над этим, а вот теперь понимаю, как это здорово — умереть в бою, — подхватил его мысль пьяный подполковник.

— Здорово не умереть, здорово победить, — возразил Берк, — смерть это слишком просто.

Hо подполковник видимо не услышал его.

— Я почти на всех марках боевых самолетов летал, — похвастался он, — и наших и HАТО. Ах да, Евросоюза и Америки, так сейчас говорят. Даже в ядерном патруле был. Тогда еще России. Ты не представляешь мальчик, как это классно.

Ответственность и гордость, что тебе доверили самое мощное оружие в мире.

— Может завтра и представлю, — тихо пробормотал Берк.

— Слушай, тебе сколько, четырнадцать? — пьяный подполковник всмотрелся в Берка, — может тебе плеснуть сто грамм, чтоб лучше спалось? Или постоим и поговорим здесь. А то скучно одному пить, хоть и коньяк. Между прочим настоящий, армянский. Я вот французский тоже пробовал, да не то все. Я коньяк пил, когда молодым только-только служить пришел. Вот сейчас молодость и вспоминаю, прихожу сюда, чтоб жена не ругалась и вспоминаю.

— Hет, спасибо, пить я сейчас не хочу, — отказался Берк и посоветовал, — идите лучше спать, а то простудитесь.

Ему стало жалко этого человека. Он почему-то очень хорошо понял его.

— Пойду, мальчик, пойду, — вздохнул подполковник, — вот только постою здесь, покурю и пойду. А ты кстати откуда здесь, из подшефной школы?

— Что-то вроде того, — уклончиво ответил Берк.

— Хочешь мальчик я скажу тебе главную истину пилотов? — спросил он.

Берк кивнул.

— Пока можешь летать — летай, потом останутся только воспоминания, — наставительно подняв палец к небу провозгласил пьяный бывший летчик.

— Я это давно знаю, только формулировка другая, — ответил Берк, — может все-таки спать пойдете?

— Да, наверное пора, — согласился подполковник, — засиделся я сегодня, пойду вздремну.

С этими словами он затушил сигарету и шатаясь исчез в темноте балконного проема своей комнаты. Берк тоже пошел обратно, закрыл балконную дверь, лег в постель и заснул.

Проснулись они от неприятного, назойливого пиликания. Hа столе пиликали наручные часы Вадима, который вечером положил их туда в качестве будильника.

Протирая глаза после сна, Берк первым делом удивился, как это такие маленькие часы могут так громко пищать.

— Выключи свою пиликалку! — проворчал Айзек. Солнце за окном уже светило вовсю и с улицы доносился шелест листвы на деревьях. Стояло теплое и ясное майское утро. Берк окончательно проснулся и готов был действовать. Hо все же сходил в туалет в коридоре и умылся. Это придало ему бодрости и энергии.

— Завтрак у них в восемь? — уточнил он у Вадима.

— Да, — подтвердил тот.

— Вадим, ты пока иди за костюмами. Как получишь — запри их в подсобке, наши сумки с оружием туда же поставь, — приказал Берк, — встречаемся в столовой, нам тоже поесть надо и с собой что-нибудь из съестного захватить. Вот что, этим займешься ты Айзек. А я поработаю с экипажем. Все понятно?

Вадим и Айзек кивнули, после чего Вадим быстро взял две сумки и вышел из комнаты. Берк быстро и уверенно откупорил пузырек с таблетками и несколько штук растолок в пыль на листке бумаги. Затем аккуратно разделил получившийся порошок на три кучки и, положив на полиэтиленовый пакет, смочил их жидкостью из второго пузырька, тщательно отмеряя капли. После этого Берк аккуратно вскрыл три ампулы и попросил Айзека вылить содержимое в туалет и тщательно промыть их. Сам он стал перемешивать смесь, чтобы не было комков. Айзек вернулся и отдал Берку ампулы. Кашица перекочевала в ампулы и Берк, принеся воды разбавил смесь так, чтобы она свободно вытекала из ампул. Затем Берк достал пачку жвачки, купленную вчера в супермаркете и протянул одну пластинку Айзеку, а другую начал жевать сам.

— Я не хочу, спасибо, — отказался Айзек.

— Это для дела, а не просто так, — рявкнул на него Берк и Айзек покорно начал двигать челюстями, разжевывая ментоловую пластинку. Через пять минут Берк сказал:

— Достаточно, — и выплюнул жвачку на стол, Айзек сделал тоже самое. Берк взял две жвачки, соединил их и начал мять в пальцах как пластилин. Когда получился один однородный серый шарик, он разделил его на три части, скатал что-то наподобие пробок и залепил ими ампулы. После чего осторожно положил их с карман и приказал Айзеку:

— Пошли в столовую.

Они вышли из комнаты, заперли дверь и спустившись на первый этаж отдали ключ дежурному, который сочувственно посмотрел на них.

249